переворотов; занятые интригами в борьбе за власть высшие государственные сановники плохо следили за внутренним положением дел в империи. Процветало казнокрадство. Тем более без внимания оставались отдаленнейшие российские форпосты, куда даже правительственные письма шли годами. К концу второго похода Павлуцкого служивые люди в Анадырском остроге два года не получали жалованья, не обеспечивались продовольствием, и вынуждены были, как во время экспедиции, добывать пищу охотой. Сам Д. Павлуцкий, набравшийся за долгие годы службы в диких приполярных землях опыта и дальновидности, в своих отчетах давал пессимистическую оценку перспективам дальнейшим попыткам приведения чукчей к покорности. Он сообщал, что земля их бедна пушниной, то есть, ясак с них просто нечем взять. Указывал он и на то, что даже испытанная в других землях система заложничества на Чукотке не приносит результатов: родственники захваченных в плен чукчей все равно не желали покоряться и платить ясак, чем бы это ни грозило их находившимся в остроге близким. Однако амбициозные сановники в Петербурге вовсе не собирались отказываться от земли, на которой уже был водружен российский флаг. В ответ на сообщение Павлуцкого о бедности чукотской земли пушниной Сенат постановил брать с чукчей ясак моржовой костью.
18 марта 1746 г. новая экспедиция, сформированная Д. Павлуцким, снова под командованием самого майора выступила из Анадырского острога к верховьям Анадыри. Перейдя Илирнейский кряж, отряд вышел к Чаунской губе, откуда проследовал к Шелагскому мысу. От Шелагского мыса экспедиция прошла еще несколько на восток и повернула назад. Новые земли, обследованные ею, в том числе более полутора тысяч километров береговой линии Чукотского полуострова и остров Айон, были нанесены на карту географом Я. Линденау и геодезистом Г. Переваловым. Однако военно-политических успехов этот поход опять не принес. Чукчи снова уклонялись от прямого сражения и при приближении отряда «Якуннина» быстро складывали яранги, запрягали оленей и собак и уходили в глубь своей суровой земли.
Окрестности Анадыря (снимок NASA)
Положение гарнизона Анадырского острога все больше ухудшалось. Жалованья и продовольствия из Сибирской губернии на Анадырь, протекавшую за тысячами километров дикой тайги от главного опорного пункта российской колонизации Дальнего Востока — Якутска, так и не поступало. Павлуцкий в своих донесениях отмечал, что казаки и солдаты имеют уже весьма жалкий вид от недоедания. Тем не менее, в 1747 г. в острог пришло новое указание Сената, требующее немедленного приведения «немирных чукчей» к покорности вооруженной рукой.
12 марта 1747 г. отряд чукчей числом до пятисот человек неожиданно появился чуть ли не у стен Анадырского острога и угнал пасущееся под присмотром союзных русским коряков гарнизонное стадо оленей. Павлуцкий немедленно организовал погоню и сам возглавил авангард из 97 человек при одной пушке. 14 марта авангардный отряд настиг чукчей, которые при приближении погони укрепились на скале, возле устья реки Орловой. Майор приказал своей команде, состоявшей из казаков и коряков, атаковать их.
Однако у чукчей отсутствовало то, что заставляло большинство других первобытных народов мира сдаваться европейским армиям: панический страх перед огнестрельным оружием. Чукчи, в отличие от индейцев Центральной Америки и аборигенов Тасмании, не падали в ужасе от звука выстрела и за годы противостояния с русскими сумели заметить, что между двумя ружейными залпами проходит достаточно длительный промежуток времени. Чтобы один раз выстрелить из ружья XVIII в., требовалось достать из патронной сумки бумажный патрон, открыть крышечку затравочной полки, откусить угол патрона, а некоторую часть содержащегося внутри пороха — затравку, насыпать на полку, затем закрыть крышечку, шомполом затолкнуть патрон с оставшимся порохом и пулей через дуло до конца канала ствола ружья, взвести курок и прицелиться. При нажатии на спусковой крючок курок с кусочком кремня ударялся о затравочную полку; от искр воспламенялась затравка, а от затравки взрывался порох в патроне, выталкивая пулю вперед. Чтобы сделать второй выстрел, всю процедуру надо было проделать снова. Таким образом, скорострельность ружей того времени в боевых условиях не превышала пары выстрелов в минуту. Главный удар в сражении наносился штыками или саблями, основная функция огнестрельного же оружия сводилась к тому, чтобы залповой стрельбой расстроить боевые порядки противника либо не дать ему приблизиться на необходимое для перехода в рукопашную схватку расстояние.
Идя в наступление на засевших на скале чукотских воинов, бойцы Павлуцкого, как обычно, дали по ним залп из пушки и ружей. Однако укрывшихся за выступами скалы чукчей было трудно достать стрельбой. Пока казаки и коряки перезаряжали ружья, чукотские воины устремились в решительную контратаку. Казачьи сабли, сделанные из закаленной стали, были грозным оружием в рукопашном бою, но оказались короче чукотских копий с каменными наконечниками, а луки чукчей, хотя и обладали меньшей дальнобойностью и силой удара стрелы, чем ружья со свинцовыми пулями, имели гораздо большую скорострельность. В разыгравшейся жестокой схватке погибли сорок казаков (в том числе два сотника и пятидесятник), одиннадцать коряков и сам майор Д. Павлуцкий — «Якуннин». Отбиваясь от ожесточенно наседавших на них чукчей, уцелевшие казаки и коряки пытались бежать, но не смогли. Тогда коряки наскоро выстроили круговое заграждение из нарт, из-за которого остатки отряда продолжали отражать яростные атаки. Только когда подошли основные силы выступившего из острога войскового соединения, чукчи отступили, захватив с собой пушку, отрядное знамя и сорок ружей. О том, чтобы преследовать их, нечего было и думать.
Тело Павлуцкого было обернуто бумагой, залито воском и положено в лиственничный гроб. В марте 1748 г. его привезли в Якутск и с почестями похоронили у церкви Якутского Спасского монастыря. Сопку возле места последнего боя Павлуцкого казаки прозвали Майорской.
Известие о гибели главы Анадырской партии буквально потрясло высшие правящие круги Петербурга: еще нигде в Сибири и на Дальнем Востоке жившие первобытным строем местные жители не наносили таких ударов российским войскам и не сопротивлялись так упорно попыткам привести их в российское подданство, обложить ясаком. Сегодня может показаться, что эти столкновения, в которых с обеих сторон не участвовало более трех тысяч человек, не были значительными. Однако если учесть, что все население Чукотки не превышало десяти тысяч человек, включая женщин и детей, а российские власти из-за большого расстояния и практического отсутствия дорог не могли присылать туда крупные воинские гарнизоны, становится очевидным, что по местным меркам эта была полномасштабная война, кровавая и разорительная для скудной земли дальневосточного севера.
Сенат издал постановление о переброске в Анадырский острог дополнительных военных сил. Гарнизон острога увеличился до 540 человек. Однако новый поход в земли чукчей удалось организовать только в 1750 г. Возглавил его поручик С. Кекеров. 12 марта он выступил, не углубляясь в пустую, покрытую снегом тундру. Захватив у живших в относительной близости к острогу чукчей 2500 оленей, он 22 апреля вернулся в крепость.
В 1751 г. вновь произошло восстание